Антифашистское сопротивление на оккупированных территориях. Сопротивление фашистским захватчикам на оккупированных врагами территориях
Ведя широкомасштабную захватническую войну против СССР, немецко-фашистское командование понимало, что такое огромное государство, как Советский Союз, победить, а в дальнейшем контролировать можно только изнутри, а это означало, что необходимо строить оккупационную политику таким образом, чтобы расколоть советское общество, выделив тех людей, которые согласятся служить интересам рейха. В этих целях с первых дней войны на бойцов и командиров Красной Армии, мирных жителей обрушился поток фашистской пропаганды*1. В целях поддержания должного правопорядка и минимальной законности на оккупированной территории захватчикам пришлось создать соответствующие правоохранительные структуры.
Таким образом, были организованы сыскные, полицейские и карательные органы: гестапо, части СС, полицейские батальоны, дивизии охраны тыла, полевая жандармерия, тайная полевая полиция, охранная полиция, но большей части немецкоязычная, и созданная вспомогательная русскоязычная полиция, которая подчинялась сельскому старосте или бургомистру, а в городах и крупных населенных пунктах – городской управе. Фактически же вспомогательная полиция работала по заданиям и под контролем германских военных комендатур, гестапо и др.
Полиция называлась в разных областях по-разному: «стража порядка», «служба порядка» или «организация самозащиты». В ее функции входило наведение внешнего порядка, надзор за выполнением различных запрещений, ограничений и фашистских приказов, слежка за антинемецкими элементами, участие в борьбе против партизан, в проведении репрессий и погромов. Как уже было отмечено, немецко-фашистские захватчики отлично осознавали, что только при активном содействии местного населения, можно максимально использовать потенциал оккупированной территории *2.
Порядок формирования полицейских подразделений происходил разными способами. Так в одном из немецких приказов говорится, что «…в новообразованных районах для учета мужского гражданского населения провести следующие мероприятия: а) всех мужчин 1922-1925 гг. рождения немедленно привлечь к работе в Рейхе или прифронтовом районе. Исключение составляют мужчины, подходящие для «добровольной помощи» или изъявившие желание вступить в легионеры; принимая во внимание потребности местного хозяйства и управления, оставить в этих районах всех абсолютно пригодных для этой цели гражданских лиц мужского пола и будущих «добровольных помощников» и легионеров по пункту «а»….» *3.
На первом этапе летом-осенью 1941 года формирование органов полиции зачастую проводилось формально. В частности, после вступления захватчиков в г.Боровск, ими было согнано неэвакуированное население на городскую площадь. Оккупанты приказали собравшимся жителям, чтобы из их числа вышли те, кто служил в чине офицера в царской армии. Вышло 15-20 человек. «Вот ваша полиция!» – заявили захватчики жителям Боровска *4. Этот пример свидетельствует о том, что первоначально никакой оккупационной полиции, как государственной структуры, не было и действовала она только как формальная организация, не имевшая реальной силы и власти. Однако с продвижением фашистских войск вглубь территории СССР, структура полиции была упорядочена, и она стала представлять реальную силу.
Таким образом, предпосылками создания оккупационной полиции на захваченных территориях послужил ряд обстоятельств: невозможность контроля силами вермахта оккупированной территории, необходимость осуществления правопорядка и выявления граждан, помогающих советскому государству; противоборство с действующими партизанскими отрядами, которые воевали на всей захваченной фашистами территории.
Что касается порядка формирования оккупационной полиции на Смоленщине, то инициатива ее создания принадлежала немецкому военному командованию, которое в дальнейшем и руководило деятельностью русскоязычной полиции в Смоленской области. Но не во всех районах Смоленской области мирные жители самостоятельно по своей инициативе начинали служить в новой полиции. Так, бургомистр Кузьмечевский волости п.Ершичи направил письмо начальнику полиции поселка, в котором сообщал, что подобрать достаточное число полицейских в количестве десяти человек не представилось возможным в связи с отказом последних от службы *5.
Для устройства на службу в новую полицию была необходима характеристика кого-либо из уже действующих сотрудников или хотя бы из числа людей, пользовавших доверием у немецкой стороны. Так в частности, бургомистр п.Ершичи поручался за гражданина Воинского Анатолия, прося зачислить его на службу полицейским, заверяя немецкую комендатуру в благонадежности последнего *6. Это был один из критериев отбора мирных жителей на службу в оккупационную полицию.
Деятельность русскоязычной полиции на Смоленщине регламентировалась приказами и директивами, принятыми немецким командованием. Оккупационная полиция как государственная структура имела свою систему управления, вела документацию, располагала материально-технической базой, а также штатом сотрудников, получавших денежное и иное вознаграждение за свою службу *7.
В самом Смоленске помимо фашистских военных комендатур в организации работы «русской» оккупационной полиции принимали участие и иностранные подданные третьих стран. В частности, в конце июля 1941 г. из Варшавы прибыли «деятели белоэмигрантских кругов» Брандт, Сорокин, Шлыков, Алферчик и другие эмигранты. Всего в Смоленск приехало около 60 белоэмигрантов, имевших рекомендации из ведомств Геббельса и Розенберга *8. Белоэмигранты Космович, Витушко и Данич стали организаторами окружной полиции Смоленска, занимались формированием карательных отрядов для борьбы с партизанами *9. Начальником городской полиции стал бывший белогвардейский офицер Сверчков. Под его командованием находилось по разным подсчетам около 200 человек *1.
Задачи сформированной полиции в Смоленске подразделялись по четырём направлениям:
а) уголовно-полицейское (пресечение и преследование всех уголовных проступков, охрана важного хозяйственного производства и складов);
б) государственно-полицейское (раскрытие и преследование всех стремлений, направленных против германских властей);
в) охрана общественного порядка (надзор за дисциплиной уличного и дорожного движения, пожарная охрана, надзор за содержанием в чистоте улиц крупных населённых пунктов, караульная служба);
г) особого назначения (содействие в борьбе с партизанами, воздушно-десантными отрядами и парашютистами РККА, сопровождение продовольственных транспортов из крестьянских общин на сборные пункты) *11. Последнее из названных направлений, являлось наиболее приоритетным в деятельности оккупационной полиции.
В обязанности состава порядковой службы (на сегодняшний день аналог патрульно-постовой службы) входило строгое подчинение вышестоящему начальнику, а также всему немецкому руководству. Русские полицейские не имели права производить служебные действия для личной выгоды или в пользу третьих лиц. Состав службы порядка не имел права возлагать наказания и штрафы *12. Другими словами, служащие порядковой службы не обладали возможностью самостоятельно принимать важные решения, связанные с осуществлением правопорядка. Существенной составляющей работы русской полиции являлось доносительство, так в соответствии с «наставлением об организации службы порядка», каждый, «принадлежащий к личному составу службы порядка, обязан был доносить о доходящих или предполагаемых, подлежащих наказанию действиях, направленных против государственного строя». В случае упущения информации полицейского за укрывательство могли привлечь к ответственности по законам военного времени *13.
Что касается уголовно-полицейской деятельности, то сотрудники службы порядка имели право производить аресты только гражданских лиц, исполняя исключительно приказы своих вышестоящих начальников. Что касается применения оружия, полицейским разрешалось его применять: при поимке лиц на месте преступления, лица, находящегося под «слежкой», бегство подозрительного, при невозможности установить личность человека; при защите лица, которого «следует арестовать» или же при нападениях и оскорблениях служащих службы порядка, чтобы не допустить повторного правонарушения. Оружие и иные вещи, которые могли быть использованы в качестве орудия совершения преступления, у арестованного изымались. О факте ареста гражданина полицейские обязаны были незамедлительно сообщить своему непосредственному начальнику, который в свою очередь сообщал охранной полиции. До решения, которое принималось немецкой стороной, арестованный находился под стражей *14.
Такие следственные действия, как обыски и конфискация имущества полицейскими, производились только с разрешения охранной полиции или немецких воинских частей. Результат обыска или конфискации должен был быть немедленно письменно доложен начальствующему лицу, давшему разрешение на производство данных действий. В случаях подозрения лица в совершении преступления, при укрывательстве преступника, а также угрозе уничтожения следов преступления разрешение на производство обысков и конфискацию имущества давалось начальником городской управы *15.
В русскоязычной полиции применялась система взысканий и поощрений, так, например, за самовольное производство обыска полицейскому служащему мог быть объявлен выговор и штраф в размере, как правило, ста рублей *16. Это отличалось от той системы взысканий, которая применялась в советской милиции того времени. Дело в том, что по законодательству СССР за один проступок могло быть применено только одно взыскание. В оккупационной полиции это делалось с целью ужесточения контроля немецко-фашистских властей над деятельностью русскоязычной полиции. Ведь в основной своей массе, как известно, в личный состав полиции входили горожане и крестьяне, не имевшие никакого опыта службы в правоохранительных органах СССР.
По мере создания постоянно действующих оккупационных администраций, формирование полицейских подразделений оккупантами на территории Смоленской области было упорядочено. Руководство по организации работы полиции было изложено захватчиками в «Наставлении бургомистрам». В соответствии с положениями данного документа, бургомистрам надлежало создавать службу полиции (Ordnungsdienst) на территории целого района, либо крупного города.
Полицейские при исполнении своих служебных обязанностей носили белые, пронумерованные по порядку нарукавные повязки. Кроме того, им выдавались специальные удостоверения, в которых был вписан номер их нарукавной повязки, и стояла гербовая печать. Эти удостоверения выдавались местным немецким комендантом *17.
Новобранцы оккупационной полиции в обязательном порядке проходили первоначальную профессиональную подготовку в созданных с этой целью специальных школах. Учёба проводилась под руководством офицеров-инструкторов германской армии. Одна из таких школ была создана оккупантами на территории бывшего совхоза «Высокое» в пригороде г. Смоленска. В этом специализированном учебном заведении, на протяжении двух месяцев, оккупанты обучали новоиспечённых полицейских стрелковому делу, читали им лекции о перспективах «Великой Германии» и о задачах полиции в текущий момент. Внимание слушателей школы акцентировалось на том, что главной задачей полицейских является уничтожение партизан, путём проникновения в партизанские отряды и разложения их изнутри. Внедрённый в партизанский отряд полицейский был обязан принимать меры к срыву боевых операций народных мстителей, создавать панику и передавать оккупантам данные о расположении отрядов, их численности и вооружении. После выявления лиц, заподозренных в нелояльности нацистскому оккупационному режиму, полицейские производили их аресты и обыски и препровождали в жандармерию и военную немецкую комендатуру, предварительно проведя расследования по поступившим материалам. Для этих целей был создан следственный отдел горполиции. Комендатура и жандармерия, получив арестованного и материалы на него, решали его судьбу: его или расстреливали, или отправляли в лагерь, или освобождали *18. Прошедшим первоначальную подготовку полицейским немецкие офицеры в торжественной обстановке перед строем вручали оружие *19.
За службу в полиции оккупантами было установлено вознаграждение её чинам, выплачивавшееся районным, либо городским управлением в виде должностного оклада. В частности, «служащие службы порядка» получали заработную плату по следующей ставке: начальник службы порядка – 10 рублей в день; заместитель – 7,50 рублей; страж – 5 и менее рублей *20. Это рассчитывалось из того, что начальник полиции приравнивался к начальнику отдела соответствующего районного или городского управления, а заместитель начальника – к заместителю начальника такого же отдела. Сверх этого руководящие чины полиции обеспечивались районным, либо городским управлением бесплатным питанием
Правящие круги фашистской Германии, развязав агрессивную войну против Советского Союза, вели ее с варварской жестокостью. В соответствии с заранее разработанными планами гитлеровцы стремились не только поработить народы СССР, но и в значительной мере физически их истребить. При этом они рассматривали советских людей как представителей «низшей расы», в отношении которых немецким фашистам как чистокровным представителям «расы господ» все было дозволено - убийства, насилия, попрание международных законов и правил человеческой этики.
Фашистские захватчики, осуществляя продуманную политику гитлеровского правительства и директивы верховного командования, истребляли и грабили население в оккупированных советских районах.
После занятия врагом части г. Сталинграда гитлеровская военная комендатура, разместившаяся в Дзержинском районе в здании 3-го Дома Советов, на площади 8 Марта, стала осуществлять массовое истребление мирного населения. Всех жителей, заподозренных в сопротивлении оккупантам либо просто в сочувствии Красной Армии, тащили в комендатуру, где подвергали пыткам, а затем расстреливали или вешали. «Военная комендатура сеяла смерть повсюду. На улицах ею были развешаны объявления, угрожающие расстрелом за каждый шаг. Например, на Аральской улице висело такое объявление: «Кто здесь пройдет, тому смерть»; на углу улиц Невской и Медведицкой: „Проход русским запрещен, за нарушение - расстрел»» (Документы обвиняют: Сб. документов. М., 1945. Вып. 2. С. 71. ).
Гитлеровцы уничтожали жителей Сталинграда на каждом шагу, о чем свидетельствовали сотни захоронений, обнаруженных вдоль улиц Дзержинского района г. Сталинграда (Там же. ). За время оккупации части Сталинградской области немецко-фашистские захватчики совершали расправы над гражданским населением: ими было повешено 108 жителей, расстреляно 1744, совершено насилий и пыток над 1593, уведено в фашистское рабство 64 224 человека (Партархив Волгоградского обкома КПСС. Ф. ИЗ. Оп. 14. Д. 11а. Л. 3. Выше уже указывалось, что от бомбардировок и артиллерийского обстрела погибло 42 754 жителя Сталинграда (см.: С. 320). ).
По мере продвижения немецко-фашистских войск в глубь советской земли у противника образовывался отдаленный тыл на оккупированной территории, где борьбу против мирного гражданского населения вели гитлеровская полиция и СС. Однако рост сопротивления советских людей в тылу врага заставлял фашистское руководство снимать с фронта все большее число войск для действий на «покоренной» территории.
В советских городах и селах, оккупированных гитлеровцами, вывешивались приказы, предусматривающие смертную казнь по самым различным поводам: за выход на улицу после 5 часов вечера, за ночлег посторонних, за несдачу имущества, за отказ от принудительного труда и т. д. После захвата гитлеровцами Феодосии германский комендант города капитан Эбергард издал приказ, в котором пункт 7 гласил: «Во время тревоги каждый гражданин, появившийся на улице, должен быть расстрелян. Появляющиеся группы граждан должны быть окружены и безжалостно расстреляны. Вожаки и подстрекатели должны быть публично повешены» (Внешняя политика Советского Союза в период Великой Отечественной войны. М., 1944. Т. 1. С. 222. ).
Как ни многочисленны были поводы для расстрела мирных жителей, предусматриваемые приказами и распоряжениями оккупантов, большинство убийств производилось без всяких поводов, преследовалась лишь одна цель - устрашить и уничтожить возможно больше советских людей. Так, захватив Советскую Белоруссию, фашисты за период ее оккупации сожгли, разрушили и разграбили 209 городов и районных центров (из общего числа 270) (Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. Минск, 1965. С. 6. ). Вместе с тем гитлеровцы пытались организовать в Белоруссии полицейский корпус и привлечь на свою сторону духовенство. «Игра в "самоуправление", на которое гитлеровцы рассчитывали переложить ответственность за свои злодеяния в оккупированных районах, использование буржуазных националистов, стремление обмануть народ с помощью церкви и религиозных сект - все эти методы нужны были лишь для маскировки подлинных целей, для прикрытия сущности оккупационной политики и режима террора и насилия» (История второй мировой войны, 1939-1945. Т. 5. С. 280. ).
Попирая международные законы и обычаи, противник истреблял советских военнопленных. В ноте Советского правительства от 25 ноября 1941 г. «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных» сообщалось о систематических расправах, чинимых германскими властями над пленными солдатами и офицерами Красной Армии (Нюрнбергский процесс: В 2 т. Т. 1, С. 516. ).
В дальнейшем гитлеровцы продолжали истреблять и истязать советских военнопленных. Например, в 1942 г. за три с половиной месяца существования лагеря военнопленных на хуторе Вертячем Городищенского района Сталинградской области в нем было уничтожено по меньшей мере 150 военнопленных (Документы обвиняют. С. 91. ). Оккупанты организовали густую сеть концентрационных лагерей, которые являлись «фабриками смерти».
Враг разрушал и разорял советские города, села и деревни во всех оккупированных им районах СССР. На территории Украины и Белоруссии, в Московской, Ленинградской, Тульской и других областях страны фашисты уничтожали дома, школы, больницы, музеи, театры, клубы, разные общественные здания и другие строения. Все это делалось по прямому приказу верховного командования. Приказы об уничтожении населенных пунктов отдавались и непосредственно проводниками этой политики (Там же. С. 206. ).
Господство противника в захваченных им районах основывалось на военной силе вермахта и многочисленных карательных органах - гестапо, жандармерии, полиции и пр. В директиве Гитлера от 18 августа 1942 г. о подавлении партизанского движения в зоне военных действий говорилось, что только «теснейшее взаимодействие между высшими командирами войск СС и полиции и командующими видами вооруженных сил является залогом успеха» (История второй мировой войны, 1939 - 1945. Т. 6. С. 167. ).
В распоряжении фашистской оккупационной администрации находились бургомистры, старшины и старосты, вербовавшиеся из националистов, уголовников и других деклассированных элементов.
Осуществляя политику жесточайшего террора по отношению к местному населению, враг пытался устрашить его и сделать неспособным к сопротивлению, внушая мысль о необратимости завоеваний Германии и ее непобедимости. Наряду с методами физического подавления противник стремился и духовно разоружить советских людей, проводя нацистскую агитацию и пропаганду, уничтожая культурные ценности, оскорбляя национальные чувства и человеческое достоинство русских, украинцев, белорусов и представителей других национальностей.
В целях экономического ограбления оккупированных территорий предусматривался вывоз в Германию всего сырья, всех обнаруженных товарных фондов и изъятие личного имущества гражданского населения.
Секретные «директивы» фашистского правительства предусматривали организацию добычи угля в Донбассе, налаживание производства на предприятиях в оккупированных районах, эксплуатацию железных дорог.
Гитлеровцы делали ставку на создание капиталистических промышленных предприятий, превращая их в собственность германских монополий, а в Прибалтике, на Западной Украине и в Западной Белоруссии часть предприятий была возвращена их старым владельцам. Ценнейшее оборудование и сырье фашистские захватчики вывозили в Германию. В то же время они старались использовать сохранившиеся промышленные предприятия для текущих нужд вермахта.
Фашистский план всеобщего ограбления Советской страны проводился гитлеровцами в жизнь настойчиво и жестоко. Однако вопреки воле его вдохновителей и исполнителей расчеты врага во многом терпели неудачу. Удовлетворение потребностей германской армии и тыла в продовольствии, сырье и промышленных товарах за счет советских ресурсов оказалось делом совсем не простым, так как население оккупированных районов саботировало распоряжения немецко-фашистских властей и в различных формах сопротивлялось их осуществлению.
Более «легким» для оккупантов оказалось ограбление личного имущества гражданского населения. Немецко-фашистское военное командование уделяло и этому источнику немалое внимание.
Возведение грабежа и насилий в ранг государственной политики являлось главным мотивом всех приказов по фашистской армии в отношении местного населения.
На оккупированной территории фашисты широко применяли принудительный труд и осуществляли насильственную депортацию в Германию миллионов мирных жителей, которые зачислялись при этом в разряд «военнопленных».
Оккупанты применяли жестокие репрессии по отношению к тем, кто уклонялся от принудительных работ или имел недостаточную, с точки зрения гитлеровских властей, производительность труда.
Несмотря на террор захватчиков, советские люди на оккупированной врагом территории всячески саботировали использование фашистами промышленных предприятий, и подавляющее большинство этих предприятий бездействовало. В захваченной советскими войсками в начале марта 1942 г. фашистской секретной инструкции «Об актуальных задачах в восточных областях» предлагалось ускорить насильственную отправку в Германию советских рабочих: «Только отправка в Германию нескольких миллионов отборных русских рабочих за счет неисчерпаемых резервов работоспособных, здоровых и крепких людей в оккупированных восточных областях... сможет разрешить неотложную проблему выравнивания неслыханной потребности в рабочей силе и покрыть тем самым катастрофический недостаток рабочих рук в Германии» (Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. Т. 1. С. 211. ).
Гитлеровцы угнали на каторжные работы в Германию свыше 100 тыс. гражданского населения из Киева, до 110 тыс.- из Харькова, около 30 тыс.- из Ростова-на-Дону, свыше 20 тыс.- из Кривого Рога, около 5 тыс.- из Вязьмы и т. д. Всего за 1942 г. из оккупированных врагом областей СССР было отправлено в Германию около 2 млн. советских людей (Нюрнбергский процесс: В 7 т. М., 1957. Т. 3. С. 799. ).
Для того чтобы выполнить «разверстку» по поставке советских людей в Германию, гитлеровские военные власти снаряжали карательные экспедиции, которые для устрашения неповинующихся сжигали населенные пункты и учиняли массовые расстрелы.
Угоняемые на рабский труд люди, в том числе женщины и дети, содержались в сборных и транзитных лагерях и транспортировались в Германию в таких условиях, что многие из них погибали еще до прибытия в германский тыл. Доставленные в Германию, они использовались в военной промышленности и на транспорте, а часть направлялась для работы в сельском хозяйстве или в качестве домашней прислуги. Наряду с советскими гражданами, угнанными в Германию, подобной участи подвергались сотни тысяч мирных жителей из оккупированных гитлеровцами стран Европы, силой и обманом загнанных в немецко-фашистское рабство.
В сельских местностях гитлеровцы фактически ликвидировали колхозы и создавали «общинные хозяйства» с крепостническим укладом жизни. Весь урожай подлежал сдаче оккупационным властям. Совхозы и МТС превращались в «государственные хозяйства», передававшиеся в распоряжение «Сельскохозяйственному отделу германского управления». В изданной верховным германским командованием «Памятке для ведения хозяйства в завоеванных восточных районах» говорилось: «Завоеванные восточные области являются германской хозяйственной территорией. Земля, весь живой и мертвый инвентарь... являются собственностью германского государства».
В западных районах Украины и Белоруссии, а также в Литве, Латвии и Эстонии земля сразу же стала передаваться немецким колонистам и возвращавшимся бывшим помещикам и кулакам. С весны 1942 г. помещичьи хозяйства стали насаждаться и в других оккупированных врагом районах. В Литве, например, им было передано почти 5 тыс. лучших хозяйств с площадью более 200 тыс. гектаров земли.
Внедрение помещичьих и кулацких владений и установление для советских крестьян принудительного труда являлось выражением официальной программы фашистских оккупантов. К достижению этой цели были направлены многочисленные приказы и инструкции военных и гражданских властей противника, распространяемые ими печатные листовки и обращения, а также изданный в конце февраля 1942 г. гитлеровским правителем оккупированных советских областей Альфредом Розенбергом «Земельный закон».
Учиняя свирепые расправы над мирным населением и насаждая крепостнический режим в оккупированных областях, гитлеровские военные власти во всех этих преступных делах взаимодействовали с гражданскими и полицейскими органами фашистского государства. Гитлеровские «хозяйственные команды», «военные агрономы», «сельскохозяйственные офицеры», «управляющие», «коменданты», «старосты» и «бургомистры» пользовались неограниченными правами в применении самых жестоких мер физического принуждения населения к крепостному труду.
Фашистский «новый» порядок обрекал миллионы людей на физическое истребление, порабощение и бесчеловечную эксплуатацию, он уничтожал государственную независимость народов и разрушал их национальное богатство.
Советские люди, находившиеся на захваченной врагом территории, не хотели мириться с фашистским рабством. И многие из них не только с надеждой ожидали прихода Красной Армии, но и находили в себе силы, чтобы в жесточайших условиях гитлеровского господства вести борьбу против оккупантов.
В тылу немецко-фашистских войск росло народное сопротивление агрессорам. Формы его были различны. Развивалось партизанское движение, деятельность подпольных организаций и групп. Массовый характер приобретало участие населения в срыве политических и экономических мероприятий фашистских захватчиков. Так, выступая против принудительного труда, советские люди уклонялись от регистрации на биржах труда. Массовый характер приобрел уход рабочих и служащих с предприятий, а также прогулы. Угрозы и репрессии фашистских властей не могли остановить этот процесс. Население не хотело работать на оккупантов.
На предприятиях, где гитлеровцам удавалось возобновить производство, патриоты различными способами его дезорганизовывали: выводили из строя станки и оборудование, устраивали аварии, уничтожали сырье и готовую продукцию. Диверсии проводились и на железнодорожных узлах, крупных станциях, в паровозных депо. Диверсии и саботаж как форма народной борьбы против оккупантов находили широкое применение всюду, где фашисты устанавливали свое господство.
В сельских районах на оккупированной территории крестьяне укрывали от гитлеровцев хлеб урожаев прошлых лет или уничтожали его, саботировали выполнение натурпоставок, срывали посевные и уборочные кампании.
Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг. породила грандиозное по своему размаху, организованности и грозному характеру партизанское движение. К осени 1942 г. на оккупированной врагом советской территории действовало 1770 партизанских отрядов и соединений, в которых насчитывалось свыше 125 тыс. человек. «Большинство партизанских отрядов и бригад к этому времени представляли собой слаженные формирования, накопившие опыт боевых действий. В каждом из них имелись крепкие партийные и комсомольские организации. В городах и населенных пунктах активную борьбу с врагом вели мужественные подпольщики» (История второй мировой войны. 1939-1945. Т. 6. С. 170. ).
В книге подполковника боннского бундесвера Э. Миддельдорфа «Тактика в русской кампании» (Мидделъдорф Э. Тактика в русской кампании. М„ 1958. Автор занимался обобщением опыта боевых действий еще в немецко-фашистской армии, а после войны возглавил эту работу в боннском военном министерстве. Его книга имела целью вооружить возрождаемую западногерманскую армию уроками «русской кампании». В предисловии к немецкому изданию этой книги бывший гитлеровский генерал Хойзингер писал: «Мы не можем пройти мимо этой книги, так как опыт прошлого должен стать для нас указателем пути на будущее» (С. 16). ), опубликованной в Западной Германии, партизанское движение в оккупированных районах СССР трактуется как «следствие ошибок высшего немецкого политического руководства, а также грубых нарушений со стороны немецких органов гражданского управления» (Мидделъдорф Э. Указ. соч. С. 343. ). Объяснять партизанское движение отдельными «ошибками» и «нарушениями» агрессоров, не вскрывая их подлой и варварской сути,- значит пытаться в целом оправдать агрессию фашистской Германии против СССР и других миролюбивых народов.
Извращая историю партизанского движения в СССР, реакционные буржуазные авторы не в состоянии, однако, скрыть того неоспоримого положения, что на оккупированной советской территории враг встречал все возрастающий отпор со стороны порабощенного им населения.
Вражеские войска и гитлеровская администрация не чувствовали себя в безопасности на советской земле ни днем, ни ночью. «Никто не может знать,- пишет Э. Миддельдорф,- откуда пришли партизаны и куда они скрылись. Они появляются внезапно, подобно призраку, и поэтому непрерывно держат противника в напряжении. В районе действий партизан военные и гражданские представители оккупирующей страны постоянно находятся под угрозой нападения, в обстановке непрерывно возрастающей нервозности» (Там же. С. 347. ). Немецкое командование вынуждено было выделять все более крупные силы для борьбы с партизанами. Однако карательные экспедиции и другие способы репрессий, в том числе самые изощренные и жестокие, не могли ликвидировать партизанское движение.
Народное движение в тылу противника росло и ширилось. Его руководителем являлась Коммунистическая партия. По указанию ЦК ВКП(б) и с его помощью за линию фронта направлялись партизанские отряды и группы, организаторы подпольной борьбы. Большое значение имела деятельность Центрального штаба партизанского движения, созданного 30 мая 1942 г., а также республиканских и областных штабов.
В 1942 г., несмотря на ряд провалов, широко развернулась борьба подпольщиков в оккупированных врагом районах Украины, Белоруссии и РСФСР. Подпольщики проводили массовую политическую работу среди населения. Самоотверженно боролись против оккупантов руководимые коммунистами подпольные комсомольские организации.
В оккупированных районах Сталинградской области также велась партизанская борьба. Областной комитет ВКП(б) 28 июля 1942 г. создал оперативную группу для руководства партизанскими отрядами и обязал ее «оказать практическую помощь районным комитетам ВКП(б) по созданию партизанских отрядов» (Партархив Волгоградского обкома КПСС. Ф. 171. Оп. 1. Д. 53. Л. 2. ). Партизанские отряды и группы создавались из партийно-советского актива, рабочих, служащих и колхозников. Изыскано было некоторое количество оружия и организованы продовольственные базы для партизан (Там же. Д. 72. Л. 41. ). Бюро Сталинградского обкома ВКП(б) в своем постановлении 19 августа отметило, что «решение обкома от 28 июля о создании боеспособных партизанских отрядов большинством районов задонской части и северной группы выполняется, созданные и обученные отряды Калачевского, Тормосинского и группа Котельников-ского районов уже действуют в тылу немецких оккупантов» (Там же. Д. 53. Л. 3 ). В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками на территории области участвовали 11 партизанских отрядов и групп, охватывавших 186 человек (Там же. Д. 61. Л. 60. ). Кроме того, на территорию, захваченную противником, штабом фронта забрасывались партизанские группы и одиночки-разведчики. Партизаны проводили диверсионную работу, минировали дороги, нарушали телеграфную и телефонную связь, уничтожали мелкие группы противника и его материальную часть.
Однако партизанская борьба на территории Сталинградской области не получила развития ввиду исключительно сложных и трудных условий. В оккупированных районах области были сконцентрированы огромные силы противника. Все населенные пункты и овраги были насыщены войсками врага. Сама местность - степная, открытая, лишенная естественных укрытий - создавала дополнительные трудности для действий партизан. Партизаны вели успешную борьбу против оккупантов на всем огромном пространстве от карельских лесов и Прибалтики на севере до Молдавии и Крыма на юге. Больше того, партизанское движение летом 1942 г. становится все более массовым.
Возрастало боевое взаимодействие партизан с регулярными частями и соединениями Красной Армии. Одним из важных его видов являлось проведение партизанами по заданию военного командования разведки дислокации вражеских войск, их штабов, установление родов войск и характера вооружения, добыча сведений о расположении аэродромов, складов боеприпасов, горючего, о движении эшелонов с грузами и войсками и т. д. В зонах наиболее массового развития партизанского движения оно оказывало непосредственное воздействие на ход вооруженной борьбы на фронте.
Центральный Комитет ВКП(б), обобщая накопленный партизанами боевой опыт и правильно оценивая огромную силу народного сопротивления в тылу врага, принял постановление о дальнейшем развитии партизанского движения на временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками советской территории. В конце августа 1942 г. в Москву прибыли командиры соединений и отрядов орловских, брянских, украинских и белорусских партизан. Среди них были Герои Советского Союза С. А. Ковпак, А. Н. Сабуров, А. Д. Бондаренко, М. И. Дука, М. П. Ромашин, Г. Ф. Покровский, командиры крупных партизанских отрядов и соединений В. И. Кошелев, И. С. Гудзенко, М. Ф. Шмырев и др. На совещании в Кремле 31 августа и 2 сентября с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) обобщался опыт более чем годичного периода партизанского движения, а перед участниками партизанской войны поставлены новые ответственные задачи. На совещании обсуждались вопросы как боевой деятельности партизан, так и проведения ими политической работы среди населения. Деятельность партизан нацеливалась прежде всего на нанесение ударов по растянутым коммуникациям врага, на уничтожение его живой силы и техники. 5 сентября 1942 г. был издан приказ наркома обороны И. В. Сталина «О задачах партизанского движения». В нем была поставлена главная задача - превратить партизанское движение во всенародное.
В конце сентября 1942 г. Государственный Комитет Обороны учредил при Центральном штабе партизанского движения политический отдел, который в контакте с республиканскими и областными комитетами партии возглавил руководство подпольными партийными организациями и агитационно-пропагандистской работой среди населения оккупированных врагом районов. В течение последних месяцев 1942 г. усилилась посылка в тыл противника организационных групп, что способствовало укреплению руководящих партизанских кадров, установлению связи между партизанскими отрядами, их объединению в более крупные формирования и созданию новых партизанских отрядов.
Мероприятия ЦК ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны, направленные на усиление руководства партизанскими отрядами и соединениями и увеличение помощи в их боевой деятельности в сочетании с возрастанием связей партизан с местным населением, приводят к дальнейшему подъему партизанской борьбы. Партизанское движение охватывает все более широкие народные массы и начинает решать качественно новые боевые задачи. Убедительным свидетельством этого были партизанские рейды по глубоким тылам противника.
Действия рейдирующих партизанских соединений тесно увязывались с операциями Красной Армии. Партизаны наносили свои удары по коммуникациям врага, через которые фашистское командование снабжало свои войска, находившиеся на Волге и на Кавказе. И, что было особенно важно, эти коммуникации нарушались в наиболее критический для противника период борьбы. Партизаны соединений С. А. Ковпака и А. И. Сабурова совершили параллельный рейд из Брянских лесов на Правобережную Украину, нанося противнику большие потери.
Напряженная борьба, происходившая под Сталинградом и на других участках советско-германского фронта, приковывала к себе внимание гитлеровского командования и препятствовала переброске с фронта немецких войск для организации крупных карательных экспедиций против партизан. Во многих районах на оккупированной советской территории партизаны фактически контролировали положение. В Белоруссии партизанские зоны охватывали 63% территории республики.
Всенародная борьба в тылу врага быстро разрасталась. Партизаны отвлекали на себя все больше войск противника, нарушали его коммуникации, истребляли живую силу и технику гитлеровцев, вызывали страх у вражеских солдат и офицеров. Борьба партизан и подпольщиков стала важным фактором стратегического и политического значения, игравшим все возраставшую роль в развитии событий Великой Отечественной войны.
1941. Развертывание партизанско-диверсионной борьбы на оккупированной территории
Действия советских патриотов в тылу немецко-фашистских войск, начавшиеся с первых дней вторжения врага на территорию СССР, стали неотъемлемой частью борьбы советского народа с агрессором. Ее общие задачи были сформулированы в директиве СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. В этом документе определялись также наиболее целесообразные формы организации партизанских сил, средства и способы действий против захватчиков. В постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 г. были определены конкретные задачи этой борьбы и пути их решения.
ЦК ВКП(б) обязал центральные комитеты компартий Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, краевые, областные и районные комитеты партии этих республик и РСФСР возглавить народную борьбу в тылу врага, придать ей широкий размах и боевую активность. Тысячи партийных, советских и комсомольских активистов были оставлены для работы в подполье и в партизанских отрядах. В районы, где это не удалось сделать заблаговременно, они перебрасывались через линию фронта.
Инициатива и творчество масс вызвали к жизни разнообразные формы народной борьбы, направленной на подрыв оккупационного режима и разоблачение пропаганды, оказание помощи Вооруженным Силам. Основными из них были боевые действия партизанских формирований, деятельность подпольщиков, саботаж населением политических, экономических и военных мероприятий врага. Все эти формы тесно переплетались между собой, взаимно дополняли друг друга и составляли единое явление - всенародную борьбу против фашистских оккупантов.
Республиканские и областные партийные комитеты, отделы и управления Народного комиссариата внутренних дел, военные советы и штабы фронтов и армий энергично проводили в жизнь решения партии и правительства по развертыванию всенародного сопротивления захватчикам. В некоторых республиках и областях создавались оперативные группы, непосредственно руководившие подпольной и партизанской борьбой в тылу врага. По решению ЦК ВКП(б) в августе - сентябре 1941 г. в Главном политическом управлении РККА и политуправлениях фронтов были созданы отделы, а при политотделах армий - отделения, возглавившие партийно-политическую работу среди населения, партизан и частей Советской армии, действовавших на территории, занятой противником. При штабах некоторых фронтов создавались специальные отделы по руководству оперативной деятельностью партизанских формирований. Эти органы тесно сотрудничали с республиканскими и областными партийными комитетами.
Основным звеном в системе партийного руководства борьбой советских людей на оккупированной врагом территории являлись областные, городские и районные подпольные партийные комитеты.
В первые месяцы войны в этой важнейшей работе пришлось преодолевать большие трудности. Во многих районах Белоруссии, Украины и в Прибалтийских республиках из-за быстрого продвижения вражеских войск заблаговременно создать партийное подполье и партизанские отряды не удалось, а там, где удалось, они из-за жестоких репрессий не смогли закрепиться и развернуть свою деятельность.
Несмотря на эти серьезные трудности, в 1941 г. на временно оккупированной противником советской территории развернули работу 18 подпольных обкомов, более 260 окружкомов, горкомов, райкомов и других партийных органов, большое количество первичных партийных организаций и групп. Повсеместно создавалось комсомольское подполье.
Подпольные партийные и комсомольские комитеты и организации начинали свою деятельность с массово-политической работы среди населения и партизан. Они разоблачали фашистскую идеологию и пропаганду, распространяли информацию о событиях на советско-германском фронте. Это способствовало укреплению связи партии с советскими людьми в тылу врага, вселяло в них уверенность в неизбежности разгрома агрессора, в победе Советского Союза.
Наряду с пропагандистской работой организовывались крупные диверсии. Так, подпольщики Киева 19-25 сентября 1941 г. уничтожили здание станции Киев-Товарная, основные цехи Киевского паровозостроительного завода, главные железнодорожные мастерские, депо имени Андреева, взорвали и сожгли фабрики имени Розы Люксембург и имени Горького. Патриоты срывали восстановление гитлеровцами заводов «Большевик» и «Ленинская кузница».
Организуя борьбу советских людей во вражеском тылу, партийные органы особое внимание уделяли развертыванию партизанских формирований. Большинство партизанских отрядов и групп составляли советские люди, оказавшиеся на оккупированной врагом территории. В них добровольно объединялись патриоты, горевшие желанием оказать помощь Советской армии в скорейшем разгроме и изгнании немецко-фашистских захватчиков с родной земли.
При заблаговременном формировании партизанских отрядов и групп их костяком нередко служили истребительные батальоны. Отряды создавались по территориальному признаку - в каждом районе.
Те партизанские отряды и группы, которые состояли преимущественно из коммунистов, комсомольцев и советского актива, партийными комитетами и армейскими штабами рассматривались как база для широкого развертывания всенародной борьбы в тылу врага.
В партизанские отряды вливались бойцы и командиры частей, попавших в окружение. Например, в конце 1941 г. в отряды Крыма вступило 1315 воинов (около 35 процентов общей численности партизан на полуострове), а в отряды Орловской области - около 10 тыс. Это значительно повышало боеспособность отрядов. Военнослужащие вносили в ряды партизан дух дисциплины и организованности, помогали им овладевать оружием, тактикой и приемами борьбы в тылу врага.
Центральный комитет партии обращал внимание на необходимость привлекать к работе в тылу врага людей с опытом партизанской борьбы, накопленным еще в годы гражданской войны, старых большевиков, чекистов, партийных работников. В Белоруссии крупными руководителями партизанского движения стали уже имевшие опыт этой борьбы С. А. Ваупшасов, В. З. Корж, К. П. Орловский, М. Ф. Шмырев, на Украине - М. И. Карнаухов, С. А. Ковпак, И. Г. Чаплин, в Российской Федерации - Д. В. Емлютин, Н. З. Коляда, Д. Н. Медведев, А. В. Мокроусов, С. А. Орлов и другие.
Широкий размах партизанское движение приобрело в южных районах Ленинградской области, в Калининской, Смоленской, Орловской областях, в западных районах Московской, в Витебской, Минской, Могилевской, Сумской, Черниговской, Харьковской и Сталинской (Донецкой) областях.
Партизанские формирования были самыми разнообразными по своей структуре, численности и вооружению. Одни из них подразделялись на группы и дружины, другие - на роты и взводы. Имелись объединенные отряды, батальоны, полки, бригады.
Партизанские отряды, созданные в прифронтовых областях в предоккупационный период, по своей организации приближались к воинским подразделениям, делились на роты, взводы, отделения и имели группы связи, разведки и обеспечения. Средняя их численность не превышала 50-75 человек. Руководство отряда состояло из командира, комиссара и начальника штаба.
К концу 1941 г. на оккупированной врагом территории функционировало более 2 тыс. отрядов общей численностью свыше 90 тыс. человек.
Партизаны совершали диверсии, устраивали засады, нападали на вражеские гарнизоны, разрушали железные дороги, взрывали железнодорожные мосты, уничтожали предателей и изменников Родины, вели разведку, взаимодействовали с частями Советской армии.
В тылу немецко-фашистской группы армий «Север», рвавшейся к Ленинграду, действовало около 20 тыс. ленинградских и прибалтийских партизан. Командующий 16-й немецкой армией уже 19 июля 1941 г. вынужден был издать специальный приказ о борьбе с ними. С нескрываемым беспокойством он отмечал усилившуюся активность советских партизан и указывал, что с их действиями «необходимо считаться». Весьма показательны предупреждения командования группы армий «Север», данные 11 ноября войскам, о том, что «связующим путем из Пскова на Гдов надо считать только дорогу Псков - Маслогостицы - Ямм - Гдов. Связь через Новоселье - Струги-Красные прервана и ведет через опасную территорию, где находятся партизаны».
В нападениях на тылы группы армий «Центр» в течение лета и осени 1941 г. приняло участие до 900 партизанских отрядов и групп общей численностью более 40 тыс. человек. Партизаны разрушали в районах боев железнодорожные пути, линии связи, устраивали на дорогах завалы, срывая работу вражеских коммуникаций. В одном из приказов командующего 4-й немецкой армией Клюге говорилось: «5 ноября на участке Малоярославец - Башкино были взорваны рельсы во многих местах и 6 ноября на перегоне Киров - Вязьма взорваны стрелки». По свидетельству командующего 2-й немецкой танковой армией, в середине ноября 1941 г. из-за недостатка паровозов и из-за разрушений на железных дорогах, совершавшихся партизанами, группа армий «Центр» вместо 70 эшелонов, составлявших суточную потребность в материальных средствах, получала только 23. По данным гитлеровского командования, с начала войны по 16 сентября в тылу немецко-фашистских войск было разрушено 447 железнодорожных мостов, в том числе в тылу группы армий «Центр» - 117, группы армий «Юг» - 141.
На южном участке советско-германского фронта в тылу группы армий «Юг» летом и осенью 1941 г. действовало 883 партизанских отряда и 1700 небольших групп общей численностью около 35 тыс. человек. Из них с войсками Юго-Западного и Южного фронтов взаимодействовали 165 отрядов.
В боях под Киевом мужественно сражался с врагом 1-й Киевский партизанский полк. На Кировоградчине партизанский отряд имени К. Е. Ворошилова (командир А. С. Куценко) в период с 3 сентября по 15 октября провел 50 боев с захватчиками. Партизаны Черниговской области только за вторую половину сентября 1941 г. уничтожили 11 мостов, 19 танков, 6 бронемашин, несколько пушек, 2 склада с боеприпасами, убили и ранили свыше 450 немецких солдат и офицеров.
Решимость, с какой советские люди вели непримиримую борьбу с оккупантами, вызывала постоянную тревогу у гитлеровского руководства. Уже 25 июля 1941 г. главное командование немецкой армии подготовило первый доклад о действиях партизан. В нем обращалось внимание на серьезную опасность партизанского движения для немецкого тыла, его коммуникаций. В приказе начальника штаба верховного командования вооруженных сил гитлеровской Германии Кейтеля от 16 сентября 1941 г. отмечалось:
«С начала войны против Советской России на оккупированных Германией территориях повсеместно вспыхнуло коммунистическое повстанческое движение. Формы действий варьируются от пропагандистских мероприятий и нападений на отдельных военнослужащих вермахта до открытых восстаний и широкой войны...»
Противник принимал энергичные меры по охране путей сообщения на оккупированной территории. В инструкции ОКХ от 25 октября 1941 г. по борьбе с партизанами указывалось, что в среднем на каждые 100 км железных дорог необходимо иметь около батальона охраны.
По данным германского генерального штаба на 30 ноября 1941 г., то есть в период особо напряженных боев под Москвой, когда гитлеровцы испытывали острый недостаток в людях, немецко-фашистское командование вынуждено было выделить для охраны коммуникаций и для борьбы с партизанами почти 300 тыс. человек из состава регулярных войск, охранных частей и других формирований.
Широкий размах в тылу врага получило движение по срыву политических, экономических и военных мероприятий оккупантов. Фашисты рассчитывали использовать в своих интересах промышленные, сырьевые и людские ресурсы захваченных областей. Из Донбасса они планировали получать уголь, из Кривого Рога - железную руду, из сельскохозяйственных районов Советского Союза вывозить зерно и другую продукцию.
Чтобы сорвать грабительские планы врага, советские люди под разными предлогами отказывались выходить на работу, уклонялись от регистрации на биржах труда, скрывали свои профессии. Они приводили в негодность или надежно прятали оставшееся оборудование промышленных предприятий и сырье.
В Дзержинском районе Смоленской области, например, в ноябре 1941 г. оккупанты пытались восстановить Кондровскую, Троицкую и Полотняно-Заводскую бумажные фабрики. Из Германии прибыли специалисты, но рабочие по заданию подпольной организации спрятали ценное оборудование. Несмотря на строжайшие приказы немецкой комендатуры, ни одна деталь не была возвращена. Фабрики так и не были восстановлены.
В сентябре 1941 г. на Кричевском цементном заводе в Белоруссии рабочие по заданию подпольной организации вывели из строя привезенные из Германии электромоторы, трансмиссии размольных печей. В результате гитлеровцам пришлось отказаться от попытки пустить завод в эксплуатацию. В Харькове за первые три месяца оккупации им не удалось восстановить ни одного предприятия.
Колхозники прятали запасы хлеба и фуража, угоняли и укрывали скот в лесах, выводили из строя сельскохозяйственную технику. Например, осенью 1941 г. гитлеровцы рассчитывали заготовить в Клетнянском районе Орловской области более 600 тонн хлеба, около 3 тыс. тонн картофеля и другие продукты. Однако крестьяне не вывезли на заготовительные пункты ни одного килограмма зерна и картофеля. Весь урожай 1941 г. был распределен между колхозниками и надежно спрятан.
С актами саботажа немецкие оккупационные власти сталкивались почти повсеместно. В октябре 1941 г. начальник диверсионной службы вермахта на южном участке советско-германского фронта Т. Оберлендер доносил в Берлин: «Гораздо большей опасностью, чем активное сопротивление партизан, здесь является пассивное сопротивление - трудовой саботаж, в преодолении которого мы имеем еще меньшие шансы на успех».
Эти и многие другие подобные им факты со всей очевидностью опровергают вымыслы буржуазных авторов о лояльном отношении советских людей к захватчикам на оккупированной территории. И хотя народная борьба в тылу врага лишь развертывалась, советские патриоты уже наносили по врагу ощутимые удары, оказывали Советской армии немалую помощь в срыве планов гитлеровского командования.
Весть о переходе Советской Армии в контрнаступление под Москвой быстро распространилась по городам и селам оккупированной территории, вызвав огромную радость у советских людей, пробудив у них новые силы для борьбы с захватчиками. Каждый честный человек стремился найти в ней свое место.
В этой обстановке главную цель организаторской и политической работы в тылу врага партия видела в дальнейшем усилении борьбы советских людей против оккупантов. Она настойчиво добивалась объединения разрозненных выступлений советских патриотов в четко организованную силу.
Трудностей в этом деле было немало. Все еще не существовало единого органа централизованного руководства народным движением на территории, захваченной врагом. ЦК компартий республик и партийные комитеты ряда оккупированных областей были вынуждены эвакуироваться в советский тыл и оттуда направлять деятельность подпольных комитетов партии и низовых организаций.
Из-за нехватки радиосредств связь с подпольными партийными органами и партизанскими формированиями поддерживалась в основном через связных. Указания партийных органов и армейских штабов доходили до исполнителей слишком медленно или вовсе не доходили, а сведения из партизанских отрядов и подпольных организаций иногда поступали с таким запозданием, что теряли свою актуальность.
Для улучшения руководства народной борьбой партийные, советские и военные органы направляли в тыл противника ответственных работников, которые на месте возглавляли подпольную и партизанскую борьбу. Так, Смоленский обком ВКП(б) в начале 1942 г. переправил через лини» фронта большую группу партийных, советских и комсомольских работников во главе с секретарями обкома партии Г. И. Пайтеровым, Ф. И. Крыловым, В. И. Ивановым и 3. Ф. Слайковским. Они много сделали по укреплению подпольных партийных органов и налаживанию связи с командованием партизанских отрядов. К марту 1942 г. на оккупированной территории Смоленщины действовало 28 подпольных райкомов партии. В составе подпольных организаций и партизанских отрядов боролись с оккупантами более 3 тыс. коммунистов и около 5 тыс. комсомольцев.
В отдельных случаях в прифронтовых полосах центральные комитеты компартий и обкомы создавали специальные оперативные группы. Например, в марте 1942 г. по решению ЦК КП(б) Белоруссии была образована Северо-западная оперативная группа во главе с секретарем ЦК КП(б)Б Г. Б. Эйдиновым. В нее вошли партийные и советские работники. Группа находилась в полосе 4-й ударной армии и поддерживала с ней и с командованием Калининского фронта тесный контакт. Она ведала практической работой по налаживанию постоянной связи с областями и районами республики, отправляла в тыл врага партийные и комсомольские кадры, оказывала партизанам и подпольщикам материальную помощь. За время своего существования эта группа установила связь почти со всеми партизанскими отрядами Витебской и ряда других областей Белоруссии, добилась увеличения численности отрядов. Если в марте 1942 г. (время создания опергруппы) в тылу противника в полосе 4-й ударной армии было лишь 14 партизанских отрядов общей численностью более 500 человек, то к середине 1942 г. там действовало уже 7 партизанских бригад, 2 полка и 7 отдельных отрядов. Численность партизан увеличилась за это время в 15 раз и достигла почти 7,5 тыс. человек.
Вопросы организации народной борьбы во вражеском тылу рассматривались на заседаниях бюро и пленумах ЦК компартий республик и обкомов партии. В декабре 1941 г.- январе 1942 г. Курский обком ВКГТ(б) дважды обсуждал проблемы расширения масштабов партизанского движения. В результате принятых мер значительно улучшилась связь с отрядами, возросла их активность. Если в ноябре 1941 г. из 32 сформированных отрядов активно действовало только 5-6, то в конце марта 1942 г. борьбу с захватчиками усилили все отряды. Кроме того, для расширения диверсионной деятельности были сформированы 104 боевые группы.
В марте 1942 г. ЦК КП(б) Латвии принял постановление о формировании новых партизанских отрядов, а ЦК КП(б) Литвы переправил через линию фронта две группы партийных работников.
Для связи с партийными органами, оставленными в тылу врага, и создания новых подпольных центров ЦК КП(б) Украины к 15 марта 1942 г. направил в тыл противника 356 уполномоченных и связных. В результате в январе - феврале была установлена связь с Черниговским и Харьковским подпольными обкомами партии, со многими райкомами Полтавской и Сумской областей. В апреле ЦК КЩб) Украины поддерживал связь с 91 партизанским отрядом. В них насчитывалось около 7 тыс. человек.
Большую роль в развертывании партизанского движения играли военные советы фронтов и армий. Так, на основе изучения опыта борьбы во вражеском тылу Военный совет Северо-западного фронта еще в ноябре 1941 г. принял постановление о руководстве действиями партизан в полосе своего фронта. В нем подводились первые итоги борьбы, отмечались недостатки и указывались пути их устранения. Для непосредственного Руководства партизанскими отрядами при Военном совете был создан специальный партизанский отдел. Партизанам оказывалась помощь оружием, боеприпасами, одеждой и продовольствием.
Наряду с организационными мероприятиями партия проводила среда населения оккупированных районов и партизан большую массово-политическую работу. ЦК ВКП(б), партийные комитеты и партийные организации делали все возможное для того, чтобы постоянно и своевременно информировать партизан и население захваченных врагом районов о ходе войны, вселять в них уверенность в победе над гитлеровцами указывать советским людям наиболее целесообразные пути и методы борьбы с оккупантами, разоблачать их пропаганду, грабительскую сущность всех мероприятий захватчиков. Важной формой политической работы в тылу противника было распространение газет, листовок, брошюр, прокламаций, как доставлявшихся с Большой земли, так и издававшихся партизанами и подпольщиками. Значительную роль в мобилизации советских людей на беспощадную борьбу с врагом играла устная агитация.
Листовки и газеты являлись для населения, временно оказавшегося в оккупации, не только важным источником правдивой информации, в них содержались также практические указания партии по развертыванию народной борьбы во вражеском тылу. Много печатных материалов издавало Главное политическое управление Советской Армии. Начиная с августа 1941 г. оно развернуло выпуск большими тиражами на русском, украинском и белорусском языках серии листовок, в которых сообщалось о событиях в стране и на фронте.
Политуправлениями Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов только за период с января по апрель 1942 г. с помощью авиации и наземных средств было распространено в оккупированных районах около 80 млн. экземпляров газет и листовок.
По указанию Центрального Комитета ВКП(б) для населения, находившегося на оккупированной территории, в первой половине 1942 г. издавались две центральные, пять республиканских и две областные газеты.
Кроме того, республиканскими и областными партийными комитетами было организовано около десяти специальных выпусков таких газет, как «Ленинградская правда», «Рабочий путь» (Смоленская область), «Орловская правда», «Пролетарская правда» (Калининская область), «Сощал1стична Харшвщина» и другие.
Все большее место в идейно-политической работе партии по ту сторону фронта стало занимать радио. В конце ноября 1941 г. в Саратове развернул работу украинский радиокомитет. Начали функционировать радиостанции имени Т. Г. Шевченко и «Радяньска Украша». На оккупированные области Белоруссии вели передачи радиостанция «Советская Белоруссия» и радиостанция Совнаркома Белоруссии. Партизаны и подпольщики широко использовали материалы, принимавшиеся по радио, для устной и печатной пропаганды.
До создания подпольной и партизанской печати основное внимание уделялось устной пропаганде и агитации - беседам, громким читкам центральных газет и листовок, докладам, лекциям, а там, где было возможно, выступлениям художественной самодеятельности и демонстрации кинофильмов. Например, в Богушевском районе Витебской области подпольным райкомом партии с 10 июля 1941 г. по 10 февраля 1942 г. было проведено свыше 100 собраний колхозников и более тысячи бесед с населением. До апреля 1942 г. партизаны этой области только в Дриссенском, Россонском, Полоцком и Ушачском районах провели 1104 беседы.
Если позволяла обстановка, проводились собрания и митинги. Так, коммунисты и комсомольцы партизанского отряда № 1 имени К. Е. Ворошлова с конца января по май 1942 г. организовали собрания и митинги населенных пунктах Курской, Орловской, Черниговской и Сумской областей, на которых присутствовало более 200 тыс. человек.
Особую роль в массово-политической работе среди населения, оказавшегося во вражеском тылу, играла подпольная и партизанская печать. Наладить издание газет сразу было трудно, но листовки и воззвания появились с первых дней оккупации. Часто их размножали от руки или на пишущих машинках. Подпольщики Минска и Полоцка начали выпускать такие листовки уже в июле 1941 г. Издавались листовки также в районах и городах Полтавской, Житомирской, Черниговской областей Украины, а также ленинградскими, смоленскими, орловскими и другими партизанами и подпольщиками. В первой половине 1942 г. на оккупированной территории Ленинградской области издавалось восемь подпольных газет, в Орловской - три, Смоленской - четыре. На их страницах публиковались информация о положении на фронтах и в тылу страны, материалы с призывами к развертыванию всенародной борьбы с врагом.
Усиление организаторской и политической работы партии во вражеском тылу в конце 1941 - начале 1942 г. стало возможным благодаря тому, что на оккупированной территории значительно расширилась и окрепла сеть подпольных партийных комитетов и организаций.
Расширение масштабов народной борьбы с оккупантами потребовало большого количества опытных руководителей, специалистов подрывного дела, разведчиков, радистов. Для подготовки этих кадров ЦК компартий республик и обкомы, а также военные советы фронтов и армий создавали курсы и учебные пункты. Оперативно-учебный центр, созданный в конце июля 1941 г. при штабе Центрального фронта, а затем подчиненный штабу Западного фронта, за четыре месяца подготовил и забросил в тыл врага более 4 тыс. различных специалистов. Подобные учебные пункты работали в Киеве, Харькове, Полтаве и других городах Украины. В 1941 г. на этих пунктах прошли подготовку около 4,5 тыс. подпольщиков и партизан.
В январе 1942 г. по указанию ЦК ВКП(б) были созданы три школы. Каждая из них имела свой профиль: одна готовила партийных и комсомольских работников для подпольной деятельности и партизанских отрядов, другая - руководящий состав партизанских формирований и инструкторов минноподрывного дела, третья - радистов-операторов.
В результате огромной организаторской деятельности партии и успехов Советской Армии на фронте значительно увеличились ряды партизан, весной 1942 г. началось массовое вступление советских патриотов в партизанские формирования. Возникли новые партизанские отряды и группы, часть которых потом развернулась в бригады. Так, созданный в январе 1942 г. в районе Ельни небольшой партизанский отряд имени С. Лазо к весне имел в своем составе уже более 2 тыс. бойцов и был реорганизован в хорошо вооруженный партизанский полк. К маю 1942 г. Путивльский партизанский отряд под командованием С. А. Ковпака вырос в десять раз и насчитывал в своих рядах 720 человек. Этот же отряд с декабря 41 г- По февраль 1942 г. организовал еще пять партизанских формирований общей численностью в 1,5 тыс. человек.
Четыре партизанские бригады действовали на оккупированной территории Ленинградской области. Их численность с января по март увеличилась более чем в два раза и составляла около 4,5 тыс. человек 2 В захваченных фашистами районах Смоленщины за зиму 1941/42 г. число партизан возросло в три раза, в Орловской области - более чем в три раза, в Белоруссии - почти в два раза. В партизанских формированиях центральных и восточных областей Белоруссии действовало около 28 тыс на Смоленщине - 19,5 тыс., в Брянском партизанском крае - почти 21 тыс. человек.
Партизан и подпольщиков всемерно поддерживало население, которое пополняло партизанские отряды, помогало им добывать разведывательные данные, обеспечивало их одеждой, обувью, продовольствием. В течение февраля - апреля от населения Дорогобужского района Смоленской области для партизан и частей Советской Армии, действовавших в тылу врага, поступило 689 тонн ржи, 300 тонн мяса, 39 тонн ячменя, 1113 тонн картофеля, 270 тонн овса, 1447 тонн соломы и сена. Только за один месяц трудящиеся Ельнинского района той же области передали партизанам 6100 пар обуви, на 1500 человек верхней одежды, 3,4 тыс. пар верхнего и 7 тыс. пар нижнего белья.
Зимой и весной 1942 г. улучшилось вооружение партизан. Если раньше у них было преимущественно легкое оружие, то теперь появились пулеметы, пушки и даже танки. Оружие и боеприпасы партизаны в основном добывали в боях, а часть их поступала из-за линии фронта. Только Северо-западная оперативная группа ЦК КП(б) Белоруссии в течение первой половины 1942 г. переправила партизанам более 4 тыс. винтовок, 630 автоматов, 402 пулемета, 10 860 мин, 3 660 тыс. патронов, 40 тыс. кг тола 5.
Вместе с ростом численности партизанских отрядов совершенствовалась их организационная структура. Еще в конце 1941 г. для руководства отрядами Минской и Полесской областей был создан штаб соединения во главе с первым секретарем Минского обкома партии В. И. Козловым. Несколько партизанских отрядов, действовавших на территории нынешней Псковской области, объединились в бригаду. Командовал ею старший политрук Н. Г. Васильев, комиссаром был С. А. Орлов - первый секретарь Порховского райкома партии. В конце 1941 г. эта бригада стала основной ударной силой ленинградских партизан. Она состояла из десяти отрядов общей численностью 1200 человек 6.
В 1942 г. процесс объединения партизанских сил проходил еще интенсивнее. 16 февраля на территории Дорогобужского района был создан главный штаб партизанских отрядов Смоленской области. В его состав вошли представители отрядов «Ураган», «Дедушка» и «Дед». В мае он был реорганизован в штаб 1-й Смоленской партизанской дивизии, который руководил деятельностью партизанских отрядов общей численностью около 6 тыс. человек 7. На территории северо-западных районов области в феврале 1942 г. было организовано партизанское соединение «Батя», в состав которого вошли десять отрядов. Боевой деятельностью партизан юго-западных районов Брянщины руководил объединенный штаб во главе с Д. В. Емлютиным.
Объединение партизанских сил происходило, как правило, вокруг крепких и- боеспособных отрядов, возглавляемых опытными и авторитетными командирами. Так возникли крупные партизанские соединения С. А. Ковпака, А. Н. Сабурова, А. Ф. Федорова, В. В. Казубского, С. В. Гришина и другие. Укрупнение отрядов явилось новым этапом в развитии партизанского движения. Оно свидетельствовало о переходе от разрозненных действий к совместным согласованным выступлениям. Повысилась организованность отрядов, улучшилась связь между ними, что позволило советскому командованию более целенаправленно и эффективно использовать партизанские силы.
Для действий в тылу врага советское командование привлекало воинов пограничных полков войск НКВД. Из этих полков создавались диверсионно-разведывательные группы (ДРГ) и отряды (ДРО). В полосе Северо-Западного фронта, например, такие группы и отряды совершали глубокие рейды, громили вражеские штабы, уничтожали склады и другие тыловые объекты, собирали и передавали важные сведения о противнике. 21 декабря решением Военного совета Северо-Западного фронта все эти отряды были сведены в диверсионно-разведывательный полк для заброски его на самолетах в тыл противника.
Рост боеспособности партизанских формирований и эффективность их действий вынуждено было признать и гитлеровское командование. Командующий охранными войсками и начальник тылового района группы армий «Центр» генерал М. Шенкендорф, запрашивая в апреле 1942 г. дополнительные войска для борьбы с партизанами, сетовал на то, что если раньше партизанские отряды были небольшими и осуществляли мелкие операции, то теперь «они действуют крупными, обученными в военном отношении частями. Они имеют в большом количестве тяжелое пехотное оружие, частично также артиллерию и другое вооружение и, как показали крупные нападения на Ельню и Брынь (17 км северо-восточнее Ельни) с предварительной трехчасовой артподготовкой из 10 орудий, способны вести наступательные действия... Поэтому партизаны, даже одетые в штатское платье, в полной мере обладают боеспособностью регулярных частей, как это можно было установить при ведении боевых действий 221-й дивизией против партизан в районе Ельни».
Таким образом, в итоге организаторской и политико-массовой работы партии среди населения и партизан и под влиянием выдающихся побед советских войск зимой 1941/42 г. борьба с врагом на оккупированной территории приобретала широкий размах и становилась все более эффективной.
С первых дней оккупации на территории Беларуси начался процесс становления партизанского и подпольного движения, складывалась организационная структура, приобретался опыт боевых действий.
Антифашистское сопротивление на оккупированной территории СССР существовало в разных формах - пассивных и активных, но наиболее эффективными являлись партизанское движение и подпольная борьба. Организаторами партизанского движения являлись коммунисты и беспартийные активисты, военнослужащие Красной Армии, оказавшиеся на оккупированной территории. Часть партизанских отрядов возникла стихийно.
Партизанское движение стало более организованным после создания в мае 1942 г. Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД), а 9 сентября 1942 г. - Белорусского штаба партизанского движения (БШПД). ЦШПД руководил П. Пономаренко, БШПД - П. Калинин. Основной боевой единицей являлся партизанский отряд. С весны 1942 г. отдельные отряды начали объединяться в партизанские бригады или полки. Самой крупной боевой единицей являлись партизанские соединения. Партизанское движение в своем развитии прошло несколько этапов: 1) начальный период продолжался с июня 1941 г. по ноябрь 1942 г.; 2) период становления массового движения приходился на ноябрь 1942 г. - декабрь 1943 г.; 3) заключительный период начался в декабре 1943 г. и закончился в июле 1944 г. На территории Беларуси партизаны уже с 1942 г. контролировали значительные территории и создавали там партизанские зоны. Несколько партизанских зон составляли партизанский край. В зонах и краях восстанавливалась советская власть. Первые партизанские отряды были созданы в Полесской и Витебской областях. Их организаторы и руководители - В. Корж, Т. Бумажков, Ф. Павловский, М. Шмырев и др.
На завершающем этапе существования партизанского движения в Беларуси партизаны и подпольщики активно взаимодействовали с частями Советской Армии. В 1943-1944 гг. проводилась серия операций по одновременному массовому разрушению железнодорожных коммуникаций на оккупированной территории, известная под названием "рельсовая война". В операциях участвовали партизанские отряды Беларуси, Украины, Литвы, Латвии. России.
С первых дней Великой Отечественной войны в городах и других населенных пунктах Беларуси развернулась подпольная антифашистская деятельность. Основными формами подпольной борьбы против оккупантов были террористические акты, диверсии, агитационно-пропагандистская работа, подпольная печать. Организационно подпольщики Беларуси подчинялись ЦК КП(б)Б. который возглавлял первый секретарь П.К. Пономаренко. На оккупированной территории действовали молодежные антифашистские организации. Широкий размах борьба подпольщиков приобрела на железнодорожных узлах и станциях. В Орше действовала группа К. Заслонова. Крупную диверсию в Осиповичах совершил Ф. Крылович. 22 сентября 1943 г. участницы Минского подполья г. Мазаник, М. Осипова и Н. Троян осуществили операцию по уничтожению генерального комиссара Беларуси В. Кубе. За эту операцию они были удостоены звания Героя Советского Союза. Минские подпольщики уничтожили бургомистра Минска В. Ивановского, редактора коллаборационистской газеты В. Козловского и др.
В Западной Беларуси одновременно с советскими партизанами действовали военные формирования польской Армии Краевой (АК), созданной в феврале 1942 г., и польские подпольщики. Целью их борьбы было освобождение Польши от фашистов и восстановление ее территории в границах, существовавших до сентября 1939 г. Армия Краёва вела борьбу против фашистов и большевиков. С осени 1943 г. формирования Армии Краевой начали активные военные действия против белорусских партизан и мирного населения.
Партизанское и подпольное движение в Беларуси носило массовый характер, пользовалось поддержкой большинства местного населения. Всего в годы Великой Отечественной войны на территории Беларуси в рядах партизан насчитывалось 374 тыс. человек, в рядах подпольщиков - свыше 70 тысяч.
